Вашему вниманию представлен новый номер журнала, посвященный актуальным проблемам здравоохранения.

Цель. Выявить предполагаемые ассоциации маркера клеточной пролиферации Ki-67 в ER+/PR+ и ER-/PR- опухолях с индивидуальными соотношениями антител класса А против эстрадиола и прогестерона (IgA₁-E2/IgA₁-Pg)  в сыворотке крови больных раком молочной железы (РМЖ).

Материалы и методы. Антитела против стероидных гормонов исследовали в сыворотке крови 432 здоровых женщин, 573 больных РМЖ I стадии и 639 больных РМЖ II–IV стадий с помощью ELISA. Ki-67, ER и PR в опухолях определяли иммуногистохимическим методом. Концентрацию эстрадиола и прогестерона в сыворотке крови измеряли с помощью конкурентного иммуноферментного анализа.

Результаты. У  здоровых  женщин  низкие   значения   IgA1-E2/IgA1-Pg≤1 обнаружены в 49,3% случаев, а высокие (> 1) – в 50,7%. У больных РМЖ I стадии с низким содержанием в опухоли Ki-67 < 14 низкие значения IgA₁-E2/ IgA₁-Pg ≤ 1 выявлены в 25,7%, а высокие – в 74,3% (р < 0,001; OR = 0,4 и OR = 2,8, соответственно). У больных РМЖ с высоким содержанием в опухоли Ki-67 > 30 IgA₁-E2/IgA₁-Pg ≤ 1 обнаружены в 17,1%, а IgA₁-E2/IgA₁-Pg > 1 в 82,9% (р < 0,001; OR = 0,2 и OR = 4,7, соответственно). Различия между больными с низким и высоким содержанием в опухоли Ki-67 по удельному весу низких и высоких соотношений IgA₁-E2/IgA₁-Pg были статистически значимыми (р = 0,03). У больных РМЖ I стадией с ER+/PR+ опухолями и низким содержанием Ki-67 < 14 низкие значения IgA₁-E2/IgA₁-Pg ≤ 1 встречались в 25,0%, а высокие – 75,0% (р < 0,001; OR = 0,3 и OR = 2,9, соответственно). У больных с ER+/PR+ опухолями и высоким содержанием Ki-67>30 IgA₁-E2/IgA₁-Pg ≤ 1 обнаружены в 12,9%, а IgA1-E2/IgA1-Pg > 1 в 87,1% (р < 0,001; OR = 0,2 и OR = 6,6 соответственно). В этом случае различия между больными с Ki-67 < 14 и Ki-67 > 30 по удельному весу низких и высоких соотношений IgA1-E2/IgA1-Pg были более значимыми (р = 0,009). У больных РМЖ I стадии с ER-/PR- опухолями с Ki-67 < 14 и Ki-67 > 30 различия по удельному весу низких и высоких соотношений IgA₁-E2/IgA₁-Pg были не достоверными (р = 0,42). Удельный вес больных РМЖ с Ki-67 < 14 опухоли снижался, а Ki-67 > 30 возрастал при II–IV стадиях по сравнению с I стадией независимо от соотношений исследуемых антител.

Заключение. Индивидуальные соотношения IgA₁-E2/IgA₁-Pg могут служить предикторами пролиферативной активности опухоли у больных ER+/PR+ РМЖ I стадии.

Цель. Оценить эффективность и безопасность доставки оксида азота для защиты почек при моделировании искусственного кровообращения и циркуляторного ареста в эксперименте.

Материалы и методы. Выполнено экспериментальное моделирование искусственного кровообращения с циркуляторным арестом на экспериментальных животных - 20 баранах Алтайской породы массой 30-32 кг. Циркуляторный арест выполнялся в условиях умеренной гипотермии (30-32°С) в течение 15 мин с последующей реперфузией и согреванием до 37°С. Животные были разделены на 2 равные группы: 10 баранов получали терапию оксидом азота (NO) в виде ингаляционной подачи и до ставки в оксигенатор аппарата искусственного кровообращения в дозе 80 ppm (основная группа); 10 баранов составили контрольную группу (без NO-терапии). Проводился забор биологических жидкостей и биопсийного материала для последующей оценки безопасности применения NO и его нефропротективных свойств.

Результаты. Предлагаемая методика терапии оксидом азота при моделировании искусственного кровообращения с циркуляторным арестом в эксперименте является безопасной и не приводит к увеличению потенциально опасных метаболитов выше допустимых значений. В основной группе средняя концентрация NO2 на протяжении всего периода эксперимента составляла 1,2 ± 0,19 ppm при максимально допустимом уровне 3 ppm., концентрация метгемоглобина (MetHb) в крови - 2,3 ± 0,34% при максимально разрешенном уровне 5%. Выявлено статистически значимое снижение липокалина, ассоциированного с нейтрофильной желатиназой (uNGAL): в основной группе 0,67 ± 0,255 нг/мл против 2,23 ± 0,881 в контрольной группе, p = 0,0001. По морфологическим данным, признаки острого повреждения почек в основной группе выражены в меньшей степени.

Заключение. Предлагаемая методика терапии NO в дозе 80 ppm при моделировании искусственного кровообращения и циркуляторного ареста в эксперименте является безопасной и ассоциирована со снижением маркеров повреждения и выраженности морфологических признаков острого почечного повреждения.

Цель. Изучение прогностической значимости диаметра брюшной аорты (БА) при отсутствии патологического расширения БА в отношении прогрессирования субклинического мультифокального атеросклероза (МФА) у пациентов 40-64 лет.

Материалы и методы. В исследование включали амбулаторных пациентов (n = 157) 40-64 лет, направленных лечащим врачом на ультразвуковое исследование периферических артерий с целью уточнения сердечно-сосудистого риска (ССР). Лабораторно всем пациентам определяли параметры липидограммы, уровень креатинина, гликированного гемоглобина, концентрацию высокочувствительного С-реактивного белка, содержание в сыворотке пентраксина-3 и матриксных металлопротеиназ (МПП-1, ММП-2, ММП-9, ММП-10). Всем пациентам проводили дуплексное сканирование артерий каротидного бассейна и артерий нижних конечностей, брюшной аорты. Критериями прогрессирования субклинического МФА являлись: 1) появление новой атеросклеротической бляшки (АСБ); 2) увеличение степени стенозирования ранее имеющегося стеноза ≥ 10%; 3) увеличение суммарной площади каротидных АСБ более чем на 0,106 см². Анализ полученных данных проводили с использованием пакетов статистического анализа данных MedCalc (версия 20.215) и IBM SPSS Statistics (версия 18).

Результаты. Диаметр БА прямо коррелировал с уровнем гликированного гемоглобина (r = 0,298; p = 0,003) и ММП-2 (r = 0,240; p = 0,041), индекс размера БА - с уровнем ММП-9 (r = 0,319; p = 0,029). Повторное дуплексное сканирование (ДС) периферических артерий было проведено 120 (76,4%) пациентам. Медиана периода между двумя исследованиями составляла 14,4 (12,3; 20,8) месяца. По результатам повторного ДС сонных артерий и артерий нижних конечностей прогрессирование МФА было установлено у 26 (21,6%) пациентов. По данным ROC-анализа, увеличение диаметра БА более 1,64 см позволяло прогнозировать прогрессирование МФА с чувствительностью 53,8% и специфичностью 74,1% (PPV 36,8%, NPV 85,2%). По данным регрессионного анализа Кокса, увеличение диаметра БА более 1,64 см ассоциировалось с увеличением ОР прогрессирования МФА в 2,31 раза (95% ДИ 1,06-5,00; p = 0,034).

Заключение. Прогрессирование МФА за 14,4 месяца среди пациентов 40-64 лет наблюдалось в 21,6% случаев. Увеличение диаметра БА более 1,64 см ассоциировалось с увеличением ОР прогрессирования МФА в 2,31 раза (95% ДИ 1,06-5,00; p = 0,034; чувствительность 53,8%, специфичностью 74,1%).

Цель. Сопоставить клинико-анамнестические особенности, течение беременности и ее исходы с результатами морфологического исследования рубца на матке у женщин с однократным кесаревым сечением в анамнезе.

Материалы и методы. Проведено сопоставление морфологической характеристики рубцово-измененного миометрия и клинико-анамнестических параметров 48 беременных с однократным кесаревым сечением в анамнезе в возрасте от 19 до 40 лет, разделённых на две группы в зависимости от гистологических параметров состояния рубца. Забор ткани нижнего сегмента матки для гистологического исследования выполняли в процессе кесарева сечения из зоны предшествующего разреза после извлечения плода. Статистическую обработку данных проводили с использованием пакета статистического программного обеспечения MedCalc Version. Эффект воздействия факторов на риск неполноценности рубца оценивали по отношению шансов (Odds ratio, OR) с расчетом 95% доверительного интервала (95%, ДИ). Критический уровень значимости различий определен как ≤ 0,05.

Результаты. У 26 женщин рубец расценен как состоятельный, у 22 - как неполноценный на основании значительного преобладания сое-динительной ткани над мышечной и признаков дезорганизации соединительной ткани. Клинико-анамнестическими факторами, ассоциированными с наличием морфологически неполноценного рубца, являются интергенетический интервал 2 года и менее (OR = 6,85, 95%, ДИ [1,27-36,9], p = 0,025) и ожирение (OR = 3,5, 95%, ДИ [0,97-12,7], p = 0,056), а основным проявлением при беременности - плацентарная дисфункция, в том числе с гемодинамическими нарушениями (OR = 4,75, 95% ДИ1 [1,39-16,2], p = 0,013).

Заключение. Выявление факторов риска, ассоциированных с неполноценным рубцом на матке, может оказать помощь в выборе метода родоразрешения беременных с предшествующим кесаревым сечением.

Цель. Оценить качество подготовки пациентов с сахарным диабетом к плановому чрескожному коронарному вмешательству (ЧКВ) в отношении достижения целевых значений основных модифицируемых факторов сердечно-сосудистого риска.

Материалы и методы. В ходе ретроспективного выборочного исследования было проанализировано 100 электронных медицинских карт стационарного больного у пациентов с сахарным диабетом 2-го типа, поступивших для проведения планового ЧКВ в ФГБНУ «Научно-исследовательский институт комплексных проблем сердечно-сосудистых заболеваний» с 2021-го по 2022 год. Для анализа использовались основные клинико-анамнестические данные, результаты лабораторных исследований, информация о принимаемой кардиотропной и сахароснижающей терапии. Статистическая обработка проводилась с помощью программы STATISTICA 10 (StatSoft, США).

Результаты. Средний возраст составил 65,19±8,69 лет, женщин - 59%. Анамнез курения имели 22% пациентов, ожирение диагностировано у 55% (ИМТ составила 30,38 [27,66;34,87] кг/ м²). Гипертоническую болезнь в анамнезе имели 100% пациентов, инфаркт миокарда - 55%, фибрилляцию предсердий - 15%. Длительность СД 2-го типа составила 10 [3;12] лет. Целевое артериальное давление при поступлении было достигнуто у 40%. пациентов. Усреднённые лабораторные показатели общего холестерина и глюкозы составили 4,15 [3,50; 5,10] ммоль/л и 7,85 [6,15; 11,00] ммоль/л соответственно. Бета-блокаторы получали 90%, ингибиторы ангиотензинпревращающего фермента (иАПФ)/сартаны - 89%, статины - 97% пациентов. Прием статинов в максимальной дозировке отмечен у 27%, комбинированная терапия (статин+эзетемиб) - у 4%. 14% пациентов не принимали сахароснижающих препаратов, ПССП получали регулярно 65% (в большинстве случаев бигуаниды и аналоги сульфонилмочевины), в комбинации с инсулином - 7%, ингибиторы натрий-зависимого глюкозного котранспортера (SGLT2) - 19% пациентов.

Заключение. Пациенты с СД 2-го типа, поступающие для планового ЧКВ, имеют неудовлетворительный профиль в отношении целей вторичной профилактики: индекса массы тела, курения, артериального давления, гликемии, уровня общего холестерина. На амбулаторном этапе не уделяется достаточного внимания титрации антигипертензивных препаратов, усиления терапии сахароснижающей и гиполипидемической терапии.

Цель исследования. Оценка значения комплексного определения предикторов возникновения дисфункции левого желудочка у пациентов с желудочковой экстрасистолией (ЖЭ) без структурных изменений сердца для прогнозирования развития заболеваний кардиоваскулярной системы при проспективном исследовании.

Материалы и методы. Экспериментальное исследование. Проводилось моделирование ЖЭ у животных: на крысах по механизму ранней постдеполяризации (аконитиновая аритмия) и задержанной постдеполяризации (адреналиновая аритмия), на кроликах и кошках - задержанной постдеполяризации (хлоридбариевая и строфантиновая аритмии соответственно), на собаках - re-entry перекисная аритмия. При электрокардиографии (ЭКГ) помимо общепринятых параметров анализировался предэктопический интервал, его вариабельность, индекс внутреннего отклонения ЖЭ (ИВОжэ). Клиническое исследование. Наблюдалось 514 пациентов в возрасте от 16 до 34 лет (в среднем 21,2± 0,2 лет), количество ЖЭ за сутки наблюдения составило от 6157 до 37254 (в среднем 19706± 656 ЖЭ). По ЭКГ определялись те же параметры, что и при экспериментальных аритмиях, рассчитывались они отдельно для моно- и полиморфной лево- и правожелудочковых экстрасистол (ЛЖЭ и ПЖЭ). Длительность наблюдения за пациентами составила до 10 лет. Конечной точкой наблюдения было выявление или отсутствие патологии кардиоваскулярной и/ или экстракардиальных систем.

Результаты. Экспериментальное исследование. При моделировании желудочковых аритмий по механизму задержанной постдеполяризации регистрировалась полиморфная ЖЭ, ранней постдеполяризации - ранняя мономорфная ЖЭ, re-entry - ранняя и поздняя мономорфная ЛЖЭ. При моделировании перекисной и строфантиновой аритмий наблюдались достоверно большие значения QRSжэ, ИВОжэ в сравнении ЖЭ, вызванных аконитином. Клиническое исследование. У 50,97% пациентов в течение всего периода наблюдения не регистрировалась патология кардиоваскулярной и экстракардиальных систем (группа сравнения), у 7,98%, 16,73% и 2,92% - было выявлено развитие ишемической болезни сердца (ИБС), гипертонической болезни (ГБ), пролапса митрального клапана (ПМК) соответственно, а у остальных - заболевания желудочно-кишечного тракта (ЖКТ). В группе сравнения ЭКГ признаки мономорфной ЖЭ высоко коррелировали с аналогичными показателями при моделировании вентрикулярной эктопии по механизму ранней постдеполяризации (r = 0,92), а полиморфной - задержанной постдеполяризации, индуцированной хлоридом бария (r = 0,94), у пациентов с ИБС - re-entry (r = 0,93), ГБ и ПМК - задержанной постдеполяризации, вызванной строфантином (r = 0,92) и адреналином (r = 0,89) соответственно. У этих пациентов величины как для мономорфной, так и полиморфной ЖЭ ИВОжэ и продолжительность комплекса QRSжэ, соотношения QRSжэ/QRSср. не превышали 0,42 ед., 149 мс и 1,44 ед. соответственно. Развитие ИБС и ГБ высоко коррелировало с увеличением ИВОжэ ≥ 0,56 ед., продолжительностью комплекса QRSжэ ≥ 157 мс. Формирование ПМК ассоциировалось с продолжительностью комплекса QRSжэ ≥159 мс полиморфной ЖЭ.

Заключение. У пациентов без структурных изменений сердца с ЖЭ увеличение значений ИВОжэ и продолжительности комплекса QRSжэ, соотношения QRSжэ/QRSср. ≥ 0,43 ед., ≥ 149 мс и ≥ 1,45 ед. соответственно, определяет группу риска формирования патологии кардиоваскулярной системы. У пациентов без структурных изменений сердца с ЖЭ развитие ИБС и ГБ высоко коррелировало с ИВО-жэ ≥ 0,56 ед., продолжительностью комплекса QRSжэ ≥ 157 мс мономорфной ЛЖЭ и полиморфной ЖЭ, а ПМК - с продолжительностью комплекса QRSжэ ≥ 159 мс полиморфной ЖЭ.

Цель. Установить наличие и выраженность нарушений структуры фактического питания в части потребления липидов, способных формировать риск развития онкопатологии у населения региона Западной Сибири.

Материалы и методы. В 2019-2020 гг. проведено поперечное исследование структуры фактического питания взрослого населения Омской области (n=441) в возрасте 18-83 лет.

Материалы исследования собраны при проведении активного опроса по опроснику частоты потребления пищи, дополнительного опросника, касающегося пищевого статуса и состояния здоровья и сопровождавшегося соматометрическими исследованиями с определением индекса массы тела, окружности талии и отношения окружности талии к окружности бедер. Результаты расчётов среднесуточного потребления по 11 показателям оценивались индивидуально в соответствии с МР 2.3.1.0253-21 «Нормы физиологических потребностей в энергии и пищевых веществах для различных групп населения Российской Федерации». Оценивались следующие показатели: среднесуточное потребление энергии, жиров, холестерина, насыщенных, мононенасыщенных, полиненасыщенных жирных кислот, фосфолипидов, линолевой кислоты, альфа-линоленовой кислоты, арахидоновой кислоты. Также анализировались соотношение в рационе жирных кислот семейств омега-6 / омега-3, удельный вес жиров растительного происхождения, энергетические квоты отдельных нутриентов. Данные обрабатывались с помощью приложения MS Excel и пакета Statistica 6.0.

Результаты. По результатам проведённого исследования, наибольшая доля взрослого населения с недостаточным потреблением (в сравнении с величиной физиологических потребностей) установлена для: альфа-линоленовой кислоты (69,6 ± 2,2%), арахидоновой кислоты (55,3 ± 2,4%), полиненасыщенных жирных кислот (44,4 ± 2,4%), потребления фосфолипидов (37,6 ± 2,3%). В то же время очень широко распространено избыточное потребление холестерина (74,1 ± 2,1%), общего количества жиров (61,9 ± 2,3%), насыщенных жирных кислот (47,8 ± 2,4%), мононенасыщенных жирных кислот (37,6 ± 2,3%), энергии (34,7 ± 2,1%), линолевой кислоты (31,1 ± 2,2%). Доля лиц с адекватным потреблением энергии и нутриентов по отдельным компонентам не превышала 59,2 ± 2,3%.

Заключение. Рацион взрослого населения региона Западной Сибири характеризуется высокой распространённостью нерационального несбалансированного питания по жировому компоненту (более 60% населения). Установлено недостаточное содержание в рационе взрослого населения продуктов, содержащих полиненасыщенные жирные кислоты, фосфолипиды. Отмечено избыточное потребление продуктов, содержащих холестерин, насыщенные жирные, мононенасыщенные жирные кислоты, линолевую кислоту. Выявлены во всех группах сравнения высокие значения соотношения омега-6/омега-3 ПНЖК.

Цель. Провести анализ причин и связанных с ними механизмов дисфункции различных морфофункциональных систем (МФС) «кондуит-артерия» после коронарного шунтирования (КШ) в отдалённом периоде наблюдения.

Материал и методы. Методом простого визуального анализа оценены 102 ангиограммы, полученные в отдалённом послеоперационном периоде в ходе проведения коронарной шунтографии (КШГ) больным, подвергшимся ранее прямой реваскуляризации миокарда в виде КШ по поводу ишемической болезни сердца (ИБС). Проведён анализ дисфункций МФС «кондуит-артерия» в зависимости от коронарной позиции и используемых кондуитов, установлены их причины и вероятные механизмы в сроки свыше 10 лет наблюдения.

Результаты. В ходе изучения 102 послеоперационных ангиограмм было выявлено, что среди 323 анализируемых МФС «кондуит-артерия» нормально функционирующие системы составили 230 (71,2%), а количество дисфункций систем в виде стенозов и окклюзий шунтов, а также различных изменений в КА, сопряжённых с этими состояниями, - 93 (28,8%). Наиболее частой причиной для систем ЛВГА-ПНА, ЛВГА-ДВ, ПВГА-ПНА, ПВГА-ПКА оказалось наличие конкурентного кровотока, ЛВГА-ВТК - плохое дистальное русло, ПВГА-ВТК - прогрессирование атеросклероза (АС) и плохое дистальное русло, БПВ-ДВ, БПВ-ВТК, БПВ-ПКА - плохое дистальное русло, а также дегенерация шунта, ЛА-ВТК и ЛА-ПКА - плохое дистальное русло, конкурентный кровоток и дегенерация шунта. В 5 (5,4%) случаев причина дисфункций не была установлена.

Выводы. Доказано, что основными причинами и связанными с ними последующими механизмами дисфункций МФС «кондуит-артерия» с использованием ЛВГА и ПВГА является конкурентный кровоток, в то время как для систем с БПВ наличие плохого дистального коронарного русла.

В обзоре представлен сравнительный анализ научных данных о структурно-функциональных особенностях субъединиц (HIF-1α и HIF-1β) транскрипционного фактора, индуцируемого гипоксией-1 (HIF-1). Описаны различия основной регуляторной субъединицы HIF-1α и конститутивно экспрессируемой субъединицы HIF-1β, чувствительность к эндо- и экзогенным регуляторам их стабильности, внутриклеточное содержание в зависимости от обеспеченности клетки кислородом (условия нормоксии и гипоксии). При нормоксии внутриклеточное содержание HIF-1α определяется кислородзависимыми и кислороднезависимыми механизмами. Кислородзависимая ферментная деградация HIF-1α осуществляется путем PHD-зависимого гидроксилирования, VHL-зависимого убиквитинирования и FIH-1-зависимого гидроксилирования. Кислород-независимые пути регуляции пула HIF-1α включают: 1) транскрипцию генов HIF-1α (Notch и/или NF-кВ-зависимых, STAT3 и Sp1 цитокин-зависимых), 2) трансляцию мРНК (cap-зависимый или IRES-зависимую, а также цитокин-зависимую активацию пути PI-3K/AKT при действии факторов роста и вазоактивных гормонов), 3) белок-белковые взаимодействия, 4) различные механизмы посттрансляционной модификации. Изменения активности ферментов цикла Кребса и активные формы кислорода обеспечивают стабильность HIF-1α посредством ингибирования активности PHD и снижения убиквитин-протеасомной деградации. PHD-независимыми посттрансляционными стабилизаторами HIF-1α являются цитозольная редуктаза NQO1, сиртуин-2, простагландин Е₂, рецептор активированной протеинкиназы С1, конкурирующий с белком теплового шока 90, Hdm2 человека (природный ингибитор р53), гликогенсинтазкиназа 3β, а негативными модификаторами выступают ферменты - метилтрансфераза SET7/9, лизин-специфическая деметилаза-1, полоподобная киназа 3, β-аррестин-2, казеинкиназа-1. В гипоксических условиях негидроксилированные субъединицы HIF-1α, мигрируют в ядро, где гетеродимеризуются с HIF-1β, гетеродимеры HIF-1α/β связывают основную консенсусную последовательность 5'-(A/G)CGTG-3' внутри элемента реакции на гипоксию (HRE) генов-мишеней, рекрутируют коактиваторы (p300, модифицирующие гистоны, ферменты, считыватели гистонов, белки ремоделирования хроматина и белки-посредники для стимуляции транскрипции генов-мишеней с помощью РНК-полимеразы II), в результате образуется HIF-1, действующий как фактор транскрипции генов-мишеней, обеспечивающих метаболическое перепрограммирование с окислительного фосфорилирования на анаэробный гликолиз (гены, кодирующие переносчики глюкозы (GLUT1 и GLUT3), гены гликолитических ферментов гексокиназы 1 и 2 (HK1 и HK2), фосфоглицераткиназы 1), а также гены эритропоэтина, фактора роста эндотелия сосудов и его рецепторов FLT1 и FLK1, эндотелина 1 и ангиопоэтина 1, результатом чего является адаптация к гипоксии.

Обзор посвящён современным возможностям и ближайшим перспективам решения проблем, связанных с ведением беременности у женщин с фиброидом матки, которые могут возникать уже на этапах прегравидарной подготовки пациентки и продолжаться в течение беременности и родов. Обсуждаются различные формы как естественного, так и оперативного родоразрешения, безопасность миомэктомии и её целесообразность до беременности, а также во время кесарева сечения, произведённого строго по показаниям. В контраверсиях подчёркивается необходимость проведения дальнейших исследований данной проблемы ввиду множества неоднозначных научных данных.

Гестационный сахарный диабет (ГСД) — это заболевание, характеризующееся гипергликемией, впервые выявленной во время беременности, но не соответствующей критериям «манифестного» сахарного диабета (СД). Растущая заболеваемость ГСД является глобальной проблемой здравоохранения, по последним данным, затрагивая примерно от 9% до 12% беременностей во всем мире. В Российской Федерации после внедрения клинических протоколов по гестационному сахарному диабету от 2013 г., всё активнее стали выявлять и устанавливать данный диагноз, поэтому важно уделять внимание не только лечению заболевания, но и профилактическим мероприятиям. Для улучшения профилактического эффекта были определены три ключевых аспекта. Во-первых, определяя группу пациенток высокого риска развития данного гестационного диабета, очень важно обращать внимание на анамнестические данные (отягощённую наследственность, ГСД и крупный плод в предыдущие беременности) и наличие факторов риска (ожирение, этническая принадлежность и т. д.). Во-вторых, на этапе первичного обращения возможно вмешательство в изменение образа жизни и режима питания беременных из группы высокого риска данного заболевания. В обзоре уделено внимание состоянию питания, рассмотрены разные виды диет. Физические нагрузки в период планирования беременности, во время беременности и в послеродовом периоде оказывают много положительных эффектов. В статье рассмотрено самое перспективное и малоизученное направление - применение пищевых добавок, таких как миоинозитол, фолиевая кислота и пробиотики. В-третьих, в формировании эффективной приверженности пациенток к профилактике осложнений и лечению заболевания необходимо организовать совместно с психологом специализированную дородовую помощь. Пациентки, чувствующие поддержку специалиста, более рационально воспринимают свои риски как высокие и адекватно относятся к необходимым лечебно-профилактическим мероприятиям. При осведомлённости пациенток и их приверженности к профилактике осложнений ГСД можно снизить или вовсе предотвратить риски развития неблагоприятных исходов беременности и родов, которые оказывают наибольшее влияние на будущую жизнь как матери, так и новорождённого.

Сахарный диабет (СД) - ведущая эндокринопатия с неуклонным ростом заболеваемости, имеющая большое количество диабетических осложнений и высокие затраты со стороны здравоохранения. Патофизиологические механизмы развития СД до конца не выяснены. Нарушение циркадных ритмов (ЦР) рассматривается как возможное звено в патогенезе данного заболевания. ЦР - автономная система нейроэндокринных сигналов и факторов клеточной транскрипции, которые координируют основные физиологические процессы с суточным циклом. Циркадные часы (ЦЧ) подразделяются на центральные (расположенные в супрахиазматических ядрах гипоталамуса) и периферические (расположенные в органах и клетках). ЦЧ обеспечивают ежедневные циркадные колебания клеток, в том числе и β-клетках поджелудочной железы. Поломка в работе ЦЧ лежит в основе циркадного десинхроноза (ЦД). Метаболизм глюкозы и выработка инсулина имеют чёткий ЦР, нарушение которого может быть одним из триггеров развития СД. Выработка гормона мелатонина (МТ) как важного регулятора ЦР может быть нарушена при СД, что является ещё одним доказательством вовлечённости ЦД в патофизиологию данной эндокринопатии. Для СД характерен низкий уровень МТ. МТ обладает антиоксидантной активностью, что может играть важную роль в предотвращении диабетических осложнений при СД. ЦД - самостоятельный патологический синдром, причинами которого могут быть: смена часовых поясов, нарушение режима дня и питания. На данный момент ЦД рассматривается как важная причина, приводящая к СД. Патофизиологические механизмы, приводящие к СД на фоне ЦД, до конца не выяснены. В первую очередь рассматривается генетическая гипотеза поломки биологических часов в β-клетках поджелудочной железы. Важную роль в развитии СД на фоне ЦД может играть окислительный стресс. Своевременная диагностика и специфическое лечение ЦД на фоне СД могут предотвратить развитие и тяжесть диабетических осложнений.

Приобретенные пороки сердца имеют высокую распространенность среди пациентов разных возрастных групп и являются значимой социальной проблемой. Наиболее эффективным методом лечения данной патологии является хирургическая коррекция, включающая протезирование механическими клапанами сердца с последующей постоянной антикоагулянтной терапией с применением антагонистов витамина К и постоянным контролем международного нормализованного отношения (МНО). Вопрос оптимизации подходов к терапии антикоагулянтами для указанной категории пациентов становится всё более актуальным. В настоящей работе освещены основные проблемы и возможные пути их решения для пациентов, перенесших имплантацию механического протеза и нуждающихся в постоянном приеме антагонистов витамина К.

Цель. Обзор методов искусственного интеллекта (ИИ) при создании системы прогноза развития инфекционных заболеваний у человека с выводом положений разработки пошаговой схемы применения данных методов.

Материалы и методы. Определение актуальности областей приложения методов и способов обнаружения заболевших людей под каждый конкретный случай с последующим отбором и обзором литературных источников и исследований по теме определения способов для выявления состояний человека, отличных от нормальных, в таких поисковых системах, как Google Scholar и PubMed.

Основные положения. Инфекционные заболевания накладывают тяжёлое бремя на людей в современном мире из-за возникающих долгоиграющих последствий как во время течения болезни, так и после. Это означает, что необходимо постоянно искать новые методы и подходы к диагностике инфекционных заболеваний на ранней стадии их развития. Одним из наиболее перспективных направлений развития современной медицины является применение искусственного интеллекта в диагностике и прогнозировании инфекционных заболеваний. С помощью алгоритмов машинного обучения системы ИИ могут анализировать большое количество данных и определять закономерности, которые не могут быть обнаружены вручную. Это позволяет рано выявлять инфекционные заболевания и предотвращать их распространение. Разработка системы на основе искусственного интеллекта, которая бы могла дать ответы на вопросы о возможном заражении конкретного человека или группы людей, а также риска заражения окружающих, является крайне актуальной задачей. Система могла бы использовать видеозаписи и/или фотографии с видеокамер в целях определения двигательных паттернов человека для анализа данных при помощи методов машинного обучения. Разработка системы может быть особенно полезной для силовых структур и структур, отвечающих за охрану здоровья населения.